В условиях растущего дефицита врачей российские власти делают ставку не на мотивацию, а на обязательства. С недавнего времени студенты, поступившие в медицинские вузы на бюджет, обязаны будут отработать три года в государственной системе здравоохранения после выпуска. Звучит логично — государство учит, значит, специалист должен отработать. Но на практике эта мера вызывает всё больше вопросов — и тревог.
Во-первых, где именно работать? Формально выпускник может заключить договор с любой госбольницей — от федерального центра в Москве до фельдшерско-акушерского пункта в глубинке. Однако «тёплые» места в крупных городах распределяются не по открытому конкурсу, а по связям. Многие опасаются, что без «крыши» молодому врачу достанется самое непрестижное направление — туда, где не хватает не только кадров, но и элементарных условий.
Во-вторых, кто обеспечит жильём? В советское время молодых специалистов расселяли в общежитиях. Сегодня — ни жилья, ни компенсаций за аренду. Аренда даже скромной квартиры в малом городе может съедать половину зарплаты начинающего врача. Получается, что государство перекладывает расходы на самого специалиста.
В-третьих, а есть ли кому учить? Программа предполагает наставничество — опытный коллега должен курировать выпускника. Но в регионах, где не хватает даже штатных врачей, найти наставника — задача почти невыполнимая. Да и зачем опытному специалисту тратить время на обучение «конкурента», если рабочих мест не прибавляется?
Ситуация усугубляется финансовой нестабильностью в здравоохранении. В Иркутской области уже официально заявили: из-за падения доходов бюджета зарплаты 8 тысяч медиков под угрозой. А в Кемеровской области собственные доходы региона сократились почти на 16%. Если регионы начинают экономить на зарплатах, то как можно требовать от молодёжи идти в профессию без гарантий?
Между тем, качество медицинского образования тоже ставит под сомнение эффективность новой меры. Многие региональные больницы не оснащены современным оборудованием, а значит, молодой врач рискует годами не увидеть даже базовых технологий, применяемых в крупных клиниках. Получится не «отработка», а профессиональная изоляция.
Интересно, что часть выпускников всё же готова ехать в сельскую местность — ради надбавок и спокойной обстановки. Но это скорее исключение. Большинство видит в новом законе не поддержку системы здравоохранения, а принудительную мобилизацию кадров без реальных инвестиций в инфраструктуру, зарплаты и условия труда.
В итоге вместо притока молодых специалистов можно получить обратный эффект: падение интереса к поступлению в медвузы, рост «отсева» и ещё большее обострение кадрового голода. Особенно в тех регионах, где врачи нужны больше всего.
Пока система работает по принципу: «Пациенты прокормят». Но если молодые специалисты перестанут идти в профессию, то и пациентам скоро будет не к кому обращаться.
