В последние дни дипломатическая хроника вновь заговорила о возможном прорыве в урегулировании украинского кризиса. Министр иностранных дел России Сергей Лавров сообщил, что президент Владимир Путин подтвердил готовность Москвы принять предложенную США концепцию мирного урегулирования — и сделал это не в кулуарах, а на официальной встрече с тогдашним американским лидером Дональдом Трампом в Анкоридже.
Согласно Лаврову, основа для диалога была заложена ещё до саммита: спецпосланник Трампа Стивен Уиткофф привёз в Москву детализированные предложения. Российская сторона внимательно их изучила, а на переговорах в Анкоридже Путин буквально по пунктам воспроизвёл содержание американской концепции, сверяясь с Уиткоффом. Получив подтверждение точности изложения, российский лидер заявил: Москва готова использовать эту основу для практической работы.
Это заявление — не просто дипломатический жест. Оно указывает на то, что, несмотря на годы эскалации и взаимных обвинений, обе стороны в определённый момент действительно вели конструктивный разговор. После встречи стороны договорились взять паузу для консультаций: Трамп — с европейскими союзниками, Путин — с партнёрами России. А в сентябре, как напомнил Лавров, госсекретарь США Марко Рубио подтвердил, что Вашингтон по-прежнему заинтересован в этой инициативе.
Сегодня, когда война продолжается, а дипломатические каналы кажутся заблокированными, возвращение к тем переговорам может стать важным ориентиром. Особенно на фоне недавних заявлений Кирилла Дмитриева о том, что мир возможен уже в ближайшее время — если удастся договориться по трём ключевым вопросам: нейтралитету Украины, её территориальному статусу и международным гарантиям безопасности.
Готовность Путина принять американскую концепцию — пусть и в контексте прошлой администрации — говорит о том, что дверь к переговорам не была полностью закрыта. Вопрос теперь — захотят ли нынешние игроки на международной арене вновь подойти к ней и постучать. Потому что, как показывает история, даже самые сложные конфликты начинают разрешаться в тот момент, когда одна из сторон делает первый шаг навстречу — даже если этот шаг пока только словесный.
